В общей сложности Ринпоче провёл сотню церемоний освящения изображений и статуй. Подобные церемонии включают призывание мудрости, сострадания и силы божества в его материальный образ. Этот процесс напоминает то, как ум даёт жизнь телу.

Где бы он ни находился, Кхьенце Ринпоче просыпался до рассвета, чтобы помолиться и выполнить сессию медитации, которая длилась несколько часов. По окончании сессии он приступал к многочисленным делам, которые занимали всё его время до поздней ночи. Он осуществлял массу ежедневных задач с невозмутимым спокойствием и завидной лёгкостью.

Типичный его день начинался в полпятого утра. После пробуждения Ринпоче его помощник, который обычно спал на подстилке в его комнате, заправлял постель Ринпоче и приносил ему освящённые пилюли и кружку горячей воды. Затем Ринпоче открывал свой сборник молитв, включающий по меньшей мере пятьсот страниц, среди которых были также рукописные заметки некоторых великих мастеров прошлого, маленькие графические изображения, фотографии великих учителей и высушенные цветы, привезённые из святых мест, в которые он совершал паломничество. До девяти часов Ринпоче выполнял практику разнообразных садхан и читал молитвы. Он подолгу повторял мантру каждой выполняемой практики, перебирая разнообразные чётки, среди которых были чётки из семян дерева бодхи, из коралловых или хрустальных бусин и другие, какие могли потребоваться для выполнения повторения мантр соответствующих практик. Он читал все эти молитвы и мантры про себя, не произнося вслух ни слова. Примерно около половины восьмого его помощник приносил ему миску цампы и кружку тибетского чая. В девять часов Ринпоче впервые нарушал молчание, выходя в гостиную, чтобы принять людей, пришедших на аудиенцию, которые уже начинали собираться во дворе. В зависимости от того, зачем они пришли, Ринпоче давал одним наставления по духовному пути, другим – советы по практике, третьим он благословлял изображения и статуи для домашнего алтаря. Он также обменивался новостями с посетителями, приехавшими издалека, – в основном с паломниками из Тибета или Бутана или с посыльными от других лам.

Когда в главном храме выполнялись какие-либо ритуалы, Ринпоче обычно приходил туда рано утром, чтобы присоединиться к двум сотням монахов, которые там собрались. Он садился на трон и так и оставался на нём, сидя со сложенными в позу для медитации ногами весь день. Во время перерывов он, не вставая со своего места, завершал утренние молитвы, беседовал с людьми и работал с текстами.

Дилго Кхьенце со своей супругой Кхандро Лхамо, дочерью Чиме Вангмо и внуком Рабджамом Ринпоче. 1968.

Фото неизвестного автора

Дилго Кхьенце со своей внучкой Церинг Вангмо. Приблизительно 1989. Фото неизвестного автора

Но самым важным делом Ринпоче считал обучение буддийской доктрине. Он давал учения каждый раз, когда у него появлялось свободное время в течение дня, никогда никому не отказывая ни в наставлениях, ни в советах по практике. Иногда он давал учения в течение всего дня на протяжении нескольких месяцев, и послушать его собирались от нескольких дюжин до нескольких тысяч учеников. Даже когда он давал учение весь день, он тем не менее не отказывался от личных встреч и мог давать дополнительные наставления группам людей или даже каждому из них по отдельности в своей комнате до поздней ночи. Во время ритуалов, длившихся весь день, в то время, когда остальные участники уходили на перерыв для принятия пищи, он обычно заканчивал трапезу побыстрее и использовал оставшееся до возобновления церемонии время для того, чтобы разъяснить кому-нибудь вопросы, возникшие при изучении какого-либо текста по медитации или философского трактата. Он никогда не отказывал тем, кто интересовался Дхармой. Если он по какой-то причине никак не мог включить аудиенцию в своё расписание, то обещал человеку, что поговорит с ним позже, когда выдастся свободная минутка, или переносил встречу на следующий день. С учётом того, сколько было желающих поговорить с ним, и его принципа никогда никому не отказывать, часто случалось так, что на следующий день к нему в одно и то же время приходили полдюжины людей!

Каждый, кто когда-либо слышал учения Ринпоче, был поражён его умением очень чётко и ясно преподносить положения доктрины. Он редко заглядывал в текст и раскрывал тему учений уверенно, не прилагая никаких усилий. Его речь была ровной и спокойной, она текла, как непрерывный поток, без остановок и без запинок, как будто бы Ринпоче читал из какой-то невидимой книги, хранящейся в его памяти. Каким-то образом получалось так, что тема учения всегда была полностью раскрыта – от начала до самого конца. Ринпоче всегда укладывался в отпущенное время, и его объяснения всегда соответствовали уровню подготовки слушателей. Даже когда он использовал для объяснения совсем простые слова, то даже они могли стать для слушателей тем ключом, который открывает врата к последовательности духовных откровений. Его обширные знания, сердечное тепло, которым были наделены его благословения, и глубина его внутренней реализации придавали учениям качества, существенно отличающие их от тех учений, что давали другие учителя.

Кхьенце Ринпоче был очень мягким и терпеливым человеком, но его индивидуальность – острый ум и внушительная внешность – вызывали у людей трепет и благоговение. С близкими учениками и помощниками он порой мог быть очень строг, поскольку прекрасно понимал, что хороший ученик благодаря строгой дисциплине становится только сильнее. Он никогда не был строг с теми людьми, которые приходили на аудиенцию, но не считали при этом себя его учениками. В то же время с учениками он не допускал никаких компромиссов, не позволяя им распускаться ни в поведении, ни в речи, ни в мыслях. Те, кто жил с ним по соседству, быстро убеждались в том, что он обладал способностью мгновенно распознавать притворство и ханжество. Несмотря на то что в буддийском учении часто говорится о том, что лучший наблюдатель за практикующими – это их собственный ум, присутствие такой личности, как Ринпоче, чьё любящее отношение всегда сопровождалось требовательной строгостью, оказывало на учеников огромное влияние и являлось гарантией стабильности состояния их ума.

Дилго Кхьенце проводит учения в Европе. 1990.

Фото неизвестного автора

Кхьенце Ринпоче был учителем, чьи выдающиеся качества всегда соответствовали тем принципам и положениям, которым он учил. И если полностью распознать всю глубину и ясность его ума казалось невозможным, то с точки зрения обычной повседневной жизни любому сразу становилось понятно, насколько хорошим человеком он был. Те, кто видел его каждый день, – а некоторые жили рядом с ним по десять и даже пятнадцать